Институт, ставший домом: истории благородных девиц

Жизнь по звонку или теплое отношение, муштра или сестринство и взаимопомощь, холод и голод или крепкая дружба — какими на самом деле были институты благородных девиц? Читая многочисленные воспоминания институток, можно прийти в замешательство: Елизавета Водовозова, например, описывает Смольный институт как подобие тюрьмы, гнездо мракобесия и ханжества, а в повестях Лидии Чарской мы встречаем только искренние чувства и доброту. Так как же на самом деле жили они — хрупкие благородные барышни с портретов Левицкого?

Автор статьи: Анна Бабина

Дортуар и пелеринки

смольный институт

Воспоминания институток встречают нас массой незнакомых слов, в основном заимствованных из французского языка. Дортуаром, например, называлась общая спальня для воспитанниц, за порядком в которой следила классная дама. В Смольном институте было два класса: младший, который назывался кофейным из-за характерного цвета платьев, и старший, названный белым, несмотря на то, что воспитанницы носили зеленую форму.

На каждый класс полагалось по два дортуара. Условия жизни в дортуаре были действительно спартанскими: зимой температура не поднималась выше 8 градусов, при этом девочек заставляли спать в тонких ночных рубашках под легкими одеялами. Матрацы кроватей были набиты соломой или мочалом, и со временем настолько вытирались, что железная сетка кровати впивалась в тело. Заправлять кровати и убирать беспорядок в тумбах-табуретах должны были сами девочки.

Читать статьи на похожие темы:

Форма воспитанниц института состояла из платья, передника и рукавчиков, которые специальным образом подвязывались на руках, и туфель. На утренний туалет полагалось около часа, потому что самостоятельно надеть форму и соорудить прическу было сложно. С разрешения классной дамы или институтского врача во внеурочное время сверху можно было накинуть пелеринку, но на занятиях положено было сидеть в одном платье.

Питание в Смольном институте можно назвать более чем скромным. Вот как описывает рацион Е. Водовозова в своих воспоминаниях «На заре жизни»: «В завтрак нам давали маленький, тоненький ломтик черного хлеба, чуть-чуть смазанный маслом и посыпанный зеленым сыром, этот крошечный бутерброд составлял первое кушанье. Иногда вместо зеленого сыра на хлебе лежал тонкий, как почтовый листик, кусок мяса, а на второе мы получали крошечную порцию молочной каши или макарон. Вот и весь завтрак. В обед — суп без говядины, на второе — небольшой кусочек поджаренной из супа говядины, на третье — драчена или пирожок с скромным вареньем из брусники, черники или клюквы. Эта пища, хотя и довольно редко дурного качества, была чрезвычайно малопитательна, потому что порции были до невероятности миниатюрны. Утром и вечером полагалась одна кружка чаю и половина французской булки».

Мовешки и парфетки

Все девочки делились на два непримиримых лагеря: парфетки (отличницы с хорошим поведением) и мовешки, которые также назывались отчаянными (отъявленные хулиганки). Мовешки то и дело подвергались наказаниям: стояли у доски и в столовой без передника, принимали пищу стоя, не могли разговаривать с подругами; записку или вещь, на которую институтка отвлекалась во время занятия, могли приколоть к ее платью в назидание другим.

Отчаянные чаще всего были неплохими, добрыми и веселыми девочками, но институтская муштра и самодурство классных дам делали из них скандалисток и озорниц. Смольный институт славился строгим и даже ханжеским воспитанием. Завет Екатерины Великой о всестороннем образовании и воспитании девушек к середине XIX века был благополучно забыт, положения устава извращены. Балы и праздники проходили в скуке и формальностях. Одна из смолянок вспоминала, что класс находился «в постоянном разладе сам с собой», девочки пребывали в открытой вражде друг с другом.

Д.Г. Левицкий. Портрет Е.Н. Хрущевой и Е.Н. Хованской

Д.Г.Левицкий. Портрет Е.И. Нелидовой

Совсем другую ситуация описывает Лидия Чарская: ее произведения проникнуты нежными дружескими отношениями, заботой и внимательностью подруг друг к другу. Подлость, корысть и коварство в среде институток осуждаются. Павловский институт, в котором воспитывалась будущая писательница, отличался более мягким уставом и теплой атмосферой. В первое время девочкам, конечно, было тяжело привыкнуть к новой обстановке, режиму, занятиям, но со временем привыкали и даже любили эту жизнь.

Обожание и ненависть

Помимо обычной дружбы в институтах существовало так называемое «обожание» — не вполне здоровое, доходящее до фанатизма, восхищение учителями, классными дамами, старшими подругами, которое могло выражаться в похищении вещей, ношении портретов при себе и даже совершении «подвигов» вроде самоистязания.

Вот что пишет об этом явлении выпускница института В. Гарулли: «Институтки собирали и тщательно хранили кусочки жаркого, огурца, хлеба со стола, за которым обедал государь; выкрадывали платок, который разрезался на маленькие кусочки и распределялся между воспитанницами, носившими эти талисманы у себя на груди».

Если вам понравилась статья, ставьте лайк! И не забудьте подписаться на наш канал на Дзене!